Кошка, роняя на иссушенную хладовейными ветрами землю горячие, солоноватые крупицы слёз, всхлипывает и нашёптывает что-то себе под нос, причитает, заискивает перед Звёздным Племенем - так мол, да так.
- Пожалуйста, пусть с ним всё будет хорошо... - всхлип, - там... Пожалуйста!
Оборачивает сухопарые лапы изящной дугой хвоста, мотает тонкошеей головой, отрицая случившееся. Её нисколько не стесняет сейчас рыдать на виду у столь уважаемых в племени котов, она понимает: только они могут ей помочь. Только Целитель сумеет попросить Звёздных Предков о благополучии её избранника, а те доблестные воители (некоторые из них даже не признают её при встрече в лицо, но вот Росогрива они за долгое время знакомства успели вызубрить досконально, изучить, словно свои четыре лапы, будучи его близкими друзьями, когда он был жив), что пришли сюда распрощаться с Росогривом - помочь вернуться ей в прежнее русло, и может быть, даже поплакать вместе с ней... Горе лечит стыд. Хотелось растерзать сейчас в клочья того, кто посмеет к нему подойти, а на деле страшно и лапу поднять на приблизившегося - настолько она беззащитна в этот момент, разбита и раздавлена. Ещё хотелось пойти к реке и сидеть там в одиночестве - коты её племени были тем редким зверьём, что ни капли не боятся воды.
Цикада косит на неё своими янтарными глазищами, как на умалишённую. Впрочем, он на всех так смотрит; стариковской, бывалой закалки и притом так и светящий моложавостью, о которой так и ходят разномастные слухи Цикада, наделённый грацией пантеры и волчьей безжалостностью, которую и не проглядишь на чудаковатыми повадками Цикада, бывший вояка и великолепный целитель Цикада, эскулап, знающий всё, всех и вся Цикада - он настолько умный, что табуны дрожи пробегают под шкурой, что-то с нотками паники гулко отдаётся в груди, и вздохнуть страшно... впиться бы ему в горло и разом отучить от всей это жеманности, может даже - презрительности. Цикада - самая настоящая ящерица в кошачьем обличьи, что выходит каждый день из своей уютной норы (он, на удивление, не побрезговал оставленным на волю дуры-судьбы барсучьим жилищем) погреться под ласковые солнечные лучи, и сейчас он, наверное, понимает Певчую, как никто другой. Но косит деланно-придирчиво, как будто бы ищет в себе отклик на её бессмысленный, но такой трепетный словесный поток.
- Всё будет, - вздыхает он расслабленно-отрешённо, и эта эмоция становится контрастной Певчиной плаксивой скорби, вдруг одним махом перешедшей в слепую ярость.
- Они поплатятся! Они обязательно поплатятся! - вновь мотает головой, сначала прикрыв, а потом резко на ходу распахнув веки. Она уже и впрямь похожа на сумасшедшую - шерсть встала дыбом, а в глазах так и пляшут пламенные языки, - Эти гадливые черти сначала пытались украсть у нас целебные травы, потом в лагерь заявились! А...- не может подобрать слов, но быстро находится, - А пару недель назад они глумились над нашими учениками, - глумились - слабо сказано. Пара самоуверенных воителей Грозы ради забавы напала на тройку оруженосцев, да к тому же отобрала у бедняг добычу, - Держу пари, они в сговоре с Сумрачными, а те нас никогда ни во что не ставили!
- Певчая, не сходи с ума, - тягуче, словно патоку, извлекает Цикада из уст слова, -Заговор - это уже даже не смешно.
- Но вдруг это и правда так?.. - задумчиво пробасил заматеревший одноухий котяра. Обращается он к самому себе, но Певчая реагирует безотказно.
- Нет, конечно же, так быть не может... Как, как они посмели?! НА СОВЕТЕ?!- и впрямь, ведь совет - это святое... Тем не менее, никто ещё не говорил, что это и впрямь "они", а под столь нарицательным местоимением Певчая подразумевала Грозовых котов и котов Тени.
Вдруг из кустов выскакивает Речная воительница:
- Границу пресекли! Наш патруль пытается их удержать, но тщетно...
- Кто? - властно спрашивает из толпы неожиданно подоспевший глашатай.
- От них пахнет Сумеречным и Грозовым племенем.
У глашатая опасно ёкнуло сердце. За его спиной, бросив на прибежавшую кошку полный отчаянной решимости взгляд и не сумев связать слов, сокрушилась в рыданиях Певчая.